– Дай мне прийти в себя, – попросила я.

Тогда Кир обнял меня крепче. Меня бросило в дрожь. Чтобы он ее не заметил, я от него отпрянула.

Кир вгляделся в меня и спросил:

– Что-то не так?

– Да нет, все хорошо. Но очень неожиданно, – сказала я.

– А разве Дмитрий тебе не сказал, что я здесь?

Оказалось, что Кир приехал в лагерь лишь минут пятнадцать назад. Дядя Митя уже был в «сторожке». Узнав от Кира, кто ему здесь нужен, он пошел меня искать.

Теперь я уже могла соображать и тотчас же соединила приезд Кира с Чагурой. С чем еще его было связать? Я была в этом так уверена, что не хотела думать о чем-то другом. Все легко и просто складывалось в достоверную картинку. Когда я звонила Киру со своими признаниями, он промолчал. Теперь же он наконец решил на них отозваться и сделать это в обстоятельствах, похожих на те, что были в Чагуре. Наша неделя в Чагуре значила для него не меньше, чем для меня, он сам мне об этом говорил.

Представив себе положение вещей в таком раскладе, я обрадовалась внезапному появлению Кира. Когда он это увидел, у него в глазах мелькнула растерянность.

– У меня для тебя плохие новости, – сказал Кир.

Оказалось, что моя мать сейчас в больнице. Несколько дней назад с ней в метро произошел несчастный слу-чай. Кто-то по неосторожности толкнул ее при выходе из вагона. Мать упала и ударилась головой. У нее сотрясение мозга.

– Это сравнительно легкое сотрясение, – заверил меня Кир.

– Кто сказал, что сравнительно легкое? – спросила я

– Ее лечащий врач. Я говорил с ним. Он даже готов ее на днях выписать, если будет кому ее забрать.

Так вот почему я не могла до нее дозвониться.

– И забрать чем раньше, тем лучше, – добавил Кир. – После сотрясения мозга Ольге Марковне было бы хорошо видеть рядом родные лица.

Тут до меня дошла суть дела. В данный момент у моей матери было только одно родное лицо – мое. И никого, кроме меня, кто бы мог забрать ее из больницы.

Кир смотрел на меня выжидающе. А я задалась вопросом: откуда он все это знал? Он даже не был знаком с Ольгой Марковной.

– Зачем ты искал мою мать? – спросила я.

Кир искал не Ольгу Марковну, а меня. Искал, когда я уже была в «Трансформаторе». Ну а поскольку он не мог до меня дозвониться, то позвонил Вале. Она ему и сообщила, где я сейчас нахожусь. И что я уехала в «Транформатор» внезапно, вместо Андрея Грохова, который собирался отправиться туда сам, но в последний момент не смог. Валя также посоветовала Киру поговорить с Андреем, который знал о моей поездке в «Трансформатор» больше, чем она. А найти Грохова можно в его ресторане, который, как Валя слышала от меня, находится у метро «Баррикадная».

Когда Кир приехал в «Ангро» и стал расспрашивать Андрея о «Трансформаторе» и обо мне, тот вспомнил, что так и не позвонил по моей просьбе Ольге Марковне. Грохов попросил это сделать Кира. Он предвидел, что Ольга Марковна станет выпытывать у него подробности о его встрече с Элей, и боялся случайно сказать лишнее. Как объяснил Андрей, Элеонора сейчас находится в сложном положении, и я хотела бы рассказать матери обо всем сама. А пока ей надо лишь сообщить, что ее дочери живы и здоровы. Если Ольге Марковне позвонит якобы от меня неизвестный ей Кир, то тем все и кончится.

Кир получил от Андрея телефон моей матери, но, как и я, до нее не дозвонился. Он позвонил на всякий случай в скорую помощь и там узнал, что Ольга Марковна сейчас находится в больнице. Ну а в больнице ему сказали, что эту пациентку уже надо выписывать, но забрать ее некому. И что ей обязательно будет нужна посторонняя помощь: Ольга Марковна получила еще и травму правой руки. Первое время она не сможет обслуживать себя самостоятельно.

Появился дядя Митя, который ходил меня разыскивать, и мы переключились на наш отъезд из лагеря. Кир, как и я, приехал на поезде. Он рассчитывал сразу же вместе со мной вернуться в Москву. Если поспешить, то мы могли бы успеть на вечерний поезд.

Дядя Митя вызвался отвезти нас в Вымпел к своему родственнику, который подрабатывал извозом и мог доставить нас в Суржин. И конечно же, я, как и Инесса, тут же получила от него свои вещи из камеры хранения под расписку об отсутствии претензий к администрации «Трансформатора».

Надо было еще забрать шмотки в спальном корпусе, и я пошла туда, а Кир остался меня ждать в «сторожке». По дороге я вспомнила о своем вчерашнем послании Малгеру, и мне стало смешно. Как и предыдущие письма, оно перестало соответствовать ходу событий, когда дело дошло до отправки. Текущим событиям соответствовал лишь вопрос: стоит или не стоит как-то сообщить Малгеру о несчастном случае с нашей матерью? Я подумала и решила, что не стоит. «Нашей матери» больше не существовало. Ольга Марковна теперь стала «моей матерью».

В комнате была Нюта. Когда я посвятила ее в свои планы, она возмутилась. Мой отъезд из «Трансформатора» Нюта назвала нечестным. «Честный отъезд – это отъезд после хорошего прощания с лагерем и его людьми», – сказала она.

– К чему этот подлый побег, когда можно спокойно и достойно уехать завтра?! – воскликнула Нюта со слезами на глазах.

– Но и ты сама вела себя со мной нечестно, – заметила я. – Вызывала меня на откровения и потом на меня стучала.

Нюта покраснела и взорвалась:

– Стучала? Как ты так можешь?!

Я уже была не рада, что дала волю своему языку. Пришлось выслушать, почему Нюта на это согласилась.

Все было, как рассказала мне Парджама: Нюте сказали, что я хочу уничтожить «Трансформатор» своим ядовитым пером. И она, конечно же, сочла правильным присматривать за мной.

Я не могла не сказать Нюте, что все не так. Само собой, ей потребовались объяснения. А раз речь зашла об истинном положении вещей, то мне еще пришлось рассказать Нюте о моей сестре, ставшей Малгеру, моей матери, ее несчастном случае и наконец о Кире, который привез эту новость и теперь ждал меня в «сторожке».

Я не забыла о том, что нам с Киром надо спешить на вечерний поезд, но оставить в растрепанных чувствах горемыку, которая восстанавливалась после нервного срыва из-за своего перфекционизма, я тоже не могла. В результате Нюта смирилась с моим отъездом без «хорошего прощания» с «Трансформатором». Наше же прощание друг с другом получилось хорошим.

Мой акт доброй воли потом сказался на последующем ходе событий. Пока я говорила с Нютой, куда-то ушел дядя Митя, и пришлось ждать, когда он вернется. В результате мы с Киром приехали в Вымпел позже, чем планировалось. Ну а поскольку